Успех геополитики во Франции измеряется количеством книг, атласов, журналов, курсов лекций и семинаров, посвящённых этой дисциплине. В какой-то мере, этот взлёт популярности кажется естественным.

– В 1989 году, после падения железного занавеса, крушение коммунистических режимов в Восточной Европе наглядно показало откат или, точнее, метаморфозу идеологии и возврат на политическую авансцену вечных геополитических факторов. Вероятно, люди никогда не перестанут вновь открывать для себя очевидные факты. Казалось бы, что в наше время все должны быть приверженцами светского рационализма, заботиться о правильном использовании ресурсов, освободиться от ненависти и слонности к насилию, характерных для “пещерного человека”. Однако на самом деле всё представляется иначе: чем значительнее сокращаются расстояния благодаря прогрессу средств транспорта и связи, тем больше люди стремятся подчеркнуть свои индивидуальные черты, тем активнее они восстанавливают свои племенные сообщества и тем энергичнее возвращаются в своё архаичное прошлое. Не даёт ли геополитика ключ для понимания этого постоянно воспроизводимого беспорядка?

Кроме этих причин, связанных с изменениями во французском обществе, а также с его отношениями с внешним миром, не происходят ли в конце XX века иные явления, которые могут быть объяснены с помощью средств геополитики, в частности, определение роли и места Франции в меняющемся мире?

Географ Ив Лакост и созданное им в 1976 году периодическое издание “Геродот”, географический и геополитический журнал, представляют единственное геополитическое течение во Франции, которое имеет если не собственную доктрину, то, по крайней мере, собственный метод анализа.

Он родился в Марокко в 1929 году и пережил как процесс колонизации, так и деколонизации. Человек левых убеждений, Ив Лакост наблюдает и испытывает на себе воздействие противоречий, порождаемых якобинской моделью унификации страны, которая столкнулась с проявлениями местных особенностей, с желанием сохранить свою самобытность, в частности, в Марокко, где эта самобытность основывается на многовековой истории правления династии Алавитов из Тафилальта. Первые работы Ива Лакоста были посвящены странам третьего мира (География развивающихся стран, 1965). Однако размышляя о военных аспектах географии (одна из его книг называется География необходима для войны, 1976 г.), географ Лакост стал геополитиком: пространтво, его компоненты (земля, вода), а также его рельеф выступают одновременно и как благоприятные факторы, и как препятствия при проведении военных операций, в то же время именно пространтво является целью этих операций. Чтобы существовать, ландшафт в людях не нуждается, однако люди не перестают бороться за право обладать той или иной местностью. Все столкновения между людьми протекают во времени и пространстве.

Кроме того, Ив Лакост живо интересовался работами малоизвестных авторов, которых не признавала официальная наука. В значительной степени благодаря журналу Геродот Франция вновь познакомилась с творчеством Элизе Реслю. Другим открытием Лакоста стал один из знаменитых арабских историков Ибн Халдун (Тунис, 1332 г. – Каир, 1406 г.). В своей работе Ибн Халдун. Зарождение истории, прошлое третьего мира (1966 г.), Ив Лакост пишет: “Творчество Ибн Халдуна освещает очень важный этап стран, которые сегодня считаются слаборазвитыми. Анализируя экономические, социальные и политические условия Северной Африки в период средневековья, Ибн Халдун сформулировал ряд фундаментальных научных проблем”.

Так например, Ив Лакост несколько раз обсуждал вопрос “Что такое нация?”, который вызывает чрезвычайный интерес в среде левой интеллигенции. Для левых универсалистов, считающих своим долгом бороться за формирование человека, свободного от эгоизма и отчуждения, нация, укоренение в пространстве, сакрализация национальной территории представляются чем-то архаичным и даже реакционным (хотя великий французский социалист Жан Жорес [1859-1914] утверждал, что “интернационализм в малых дозах отдаляет от Родины, а в больших – приближает к ней”). Но в конце XX века, после падения советского коммунистического режима, свои претензии на универсализм стал предъявлять либеральный капитализм, рассматривающий человека только как фактор стоимости продукции и потенциального покупателя товаров. Но разве не является нация наиболее стойкой реальностью, включающей в себя конкретных людей с их традициями и культурой?

Этот журнал обращает особое внимание на противоречивые представления и стратегии, связанные с тем или иным пространством, играющим важную роль в мировой политике. В качестве примера можно назвать три моря, расположенных в окружении земли: евро-арабское Средиземноморье, находящееся между Гибралтаром и Суэцем, американское Средиземноморье – между Атлантикой и Центральноамериканским перешейком, азиатское Средиземноморье – между южным Китаем, Индокитаем, Индонезией и Филиппинами.

“Геродот” строит каждый свой номер вокруг трёх элементов:

– История или, вернее, исторические события, поскольку Историю делают люди. Любое пространство формируется и преобразуется людьми, которые через него проходят, захватывают его, живут там, уходят оттуда, Чтобы понять ценность данного пространства для данных людей, нужно знать всё, что происходило раньше между этими людьми в этом пространстве: набеги, распространение религии, влияние империй, национальное строительство... История имеет огромное значение, ибо она является источником геополитических представлений, которые – в процессе кристаллизации – связывают территорию с её прошлым. Так например, множество конфликтов между группами людей вызваны тем, что каждая из них считает, что именно она первая поселилась на данной территории (евреи и арабы в Палестине; негры и белые в Южной Африке; сербы и албанцы в Косово...).

– Границы (юридические и политические) представляют собой важнейшие ориентиры. Линии, разделяющие государственные суверенитеты, были прочерчены на картах в результате вооружённой борьбы, они установлены ценой крови народов и несут на себе печать амбиций властей. Всякая граница является “искусственной”, т.е. отражает соотношение конкретных сил в конкретный момент. Не бывает вечных границ, каждая граница устанавливается, переносится, уточняется по прихоти Истории.

В то же время, наряду с официальными государственными границами существуют более размытые, но зато более стабильные границы: границы между религиями, цивилизациями, традициями, зонами торговли. Так, по мнению некоторых геополитиков, граница которая существовала на немецкой земле с 1949 по 1990 год между ГДР и ФРГ, совпадала с одной из наиболее древних границ европейского континента, отделявшей владения Римской империи от территории, остававшийся под властью варваров, а во второй половине XIX века и даже в начале XX века в этом месте проходила линия раздела между Европой парового двигателя и Европой лошадиной тяги.

Среди специалистов, регулярно анализирующих проблему границ, следует упомянуть члена редколлегии “Геродотa” Мишеля Фуше (Michel Foucher), автора книги Фронты и границы, опубликованной в 1989 г. и переизданной в 1991 г.

Мишель Фуше так характеризует границы, сложившиеся в мире:

Прерывистость проявляется между суверенитетами, историями, обществами, экономиками, государствами, часто , но не всегда, между нациями и языками. Прерывистость в реальной плоскости – это пространственный предел действия суверенитета в его специфических формах, граница может быть открытой, полуоткрытой и закрытой. Символическая прерывистость связана с принадлежностью к различным политическим сообществам, существующим на соответствующих территориях. Воображаемая прерывистость имеет отношение к таким понятиям, как “другие”, соседи, друзья, враги, т.е. к связям с самим собой, со своей историей; со своими созидательными и разрушительными мифами. Эмигрант или беженец может “вообразить”, что ждёт его после пересечения рубежа своей страны. Таким образом, понятие “граница” отнюдь не сводится к простой юридической или налоговой функции”.

Это довольно сложное определение можно резюмировать следующим образом: границы выполняют три тесно связанных функции:

• устанавливают пределы государственного суверенитета;
• разделяют в пространстве символические сообщества, т.е. государства, каждое из которых обладает собственным флагом, гимном, историей, институтами, порождающими для его граждан специфические права и обязанности;
• разделяют в пространстве своё (т.е. национальную территорию) и чужое (соседнее государство, а затем и остальной мир).

б) Идеология территории против идеологии потоков?

Как всякая другая линия поведения, продиктованная связной и логичной философией, линия “Геродота” имеет свой идеологический аспект, т.е. свое мировоззрение и свои представления о желательных и необходимых действиях. По мнению журнала, люди и социальные группы, к которым они принадлежат (регионы, государства-нации...), определяются, в первую очередь, их укоренением на той или иной территории. Следовательно, если войны ведутся за захват территорий, то мир предполагает, что сообщества, населяющие землю, в принципе, удовлетворены теми территориями, которыми они располагают.

Эта “территориальная” логика “Геродота”, продиктованная геополитическими взглядами его редколлегии, распространяется также и на её подходы к другим областям человеческой деятельности. Так например, идеология рассматривается как инструмент оправдания территориальных споров. Таким образом, идеология “этнической чистки”, целью которой является достижение точного соответствия между народами и территориями, подтверждает направленность подхода “Геродота” на изучение отношений между людьми и пространством. Точно так же при систематизации данных экономического характера журнал отдаёт предпочтение локализации, присвоению и контролю над ресурсами, ради которых и ведётся политическое соперничество.

По своей природе человек чрезвычайно противоречив. Как подчеркивает геополитика, повинуясь инстинкту собственника, люди отождествляют себя с территориями, ведут непрерывную борьбу за право определять границы этих территорий. Но в то же время люди постоянно находятся в движении, самые разные потоки захватывают и несут их (от идеологических течений до товаропотоков). Причём эти потоки, созданные самими людьми, очень часто выходят из-под контроля своих творцов.

Международный институт геополитики был создан в 1982 году. Его основательница, Мари-Франс Гаро (Marie-France Garaud), родившаяся в 1934 году, юрист по образования, одно время работала адвокатом, затем перешла на службу в государственный аппарат. С 1969 по 1974 год она занимала пост советника в канцелярии Президента Республики при Жорже Помпиду.

Международный институт геополитики возник, в первую очередь, как реакция на конкретную политическую ситуацию, связанную с кризисом евроракет (1979-1983). В то время обострение советской угрозы (развёртывание ракет СС-20) совпало с ослаблением атлантической солидарности в результате пацифистских манифестаций проводимых против установки в Западной Европе дополнительных американских ракет, призванных уравновесить возросший потенциал СССР.

Международный институт геополитики начал свою деятельность в самый разгар антиракетного движения (которое во Франции было менее сильное, чем в соседних странах). Он сразу же оказался на передней линии сопротивления советскому тоталитаризму. Среди основателей института были и классические голлисты, и атлантисты. Но тезисы, выдвигаемые институтом, чаще оказывались ближе ко вторым, чем к первым. Как же объяснить в этом случае позицию, занимаемую президентом института Мари-Франс Гаро? Сильным раздражением, вызванным у неё отказом французов от борьбы за национальный суверенитет после смерти Ж. Помпиду? Или политическими амбициями, которые побудили эту энергичную женщину выставить (без особого успеха) свою кандидатуру на президентских выборах 1981 г.?

Какую роль играла геополитика во всём этом? Многие вопросы остаются без ответа. Журнал, публикуемый институтом, называется Геополитика. Каждый номер этого ежеквартального издания открывается жёсткой передовой статьёй, написанной Мари-Франс Гаро. Журнал часто публикует интересные досье, посвящённые актуальным вопросам международной политики (в том числе довольно редко анализируемым, в частности, вопросам экологии).

Если Ива Лакоста можно считать дитём, покинутым левой интеллигенцией, то Мари-Франс Гаро – сирота голлизма. Её главная цель – сопротивляться, выстоять любой ценой. Однако достаточно ли обладать сильным характером, чтобы стать основателем политической доктрины?