Глава третья
Партийное руководство
В любой человеческой общности структура власти выступает как результат борьбы двух противоборствующих сил: умонастроений с одной стороны, практической необходимости – с другой. Вот почему управление партиями, как и управление большинством современных социальных объединений – профсоюзами, всевозможными общественными организациями, etc., носит двойственный характер: демократическая видимость, олигархическая сущность. Одни только фашистские партии, осмеливающиеся открыто признать то, что другие практикуют, составляют исключение из данного правила; правда, вряд ли это можно приветствовать, если верно, что лицемерие – дань, которую порок платит добродетели.
Своего рода всеобщее уважение, которое общественное мнение питает по отношению к демократии, объясняется тем статусом легитимности, который оно ей приписывает. В любую историческую эпоху люди создают себе некий идеал структуры и способа передачи власти внутри социальных групп и стихийно повинуются руководителям, отвечающим этому общему идеалу, отказывая в повиновении другим. Это господствующее умонастроение и определяет легитимность руководителя – в социологическом смысле данного термина. Те, кто его исповедует, придают ему абсолютный характер; сторонний наблюдатель констатирует его [c.186] относительность. Каждая цивилизация вырабатывает свою собственную доктрину легитимности, обычно существенно отличную от других. На Западе Французская революция заменила монархическую легитимность демократической. В течение многих веков казалось совершенно нормальным, чтобы власть передавалась наследственным путем, так же как сегодня кажется нормальной передача ее посредством выборов. Но демократической легитимности уже начинает противостоять легитимность классовая: принадлежность к рабочему классу есть условие отправления власти. Принятая в такой достаточно определенной форме лишь в коммунистических партиях, она постепенно начинает проникать и в другие. фашисты противопоставляют ей легитимность аристократическую: власть должна принадлежать “политической элите”, то есть исключительно тем, кто способен брать ее на себя в силу врожденного дара. Но и та, и другая доктрина пока еще сохраняют характер второстепенных: господствующей идеей современной эпохи остается демократия, именно она определяет легитимность власти.
Партии как организмы, действующие непосредственно в политической сфере, где соотнесение с демократическими идеалами выступает в качестве константы, особенно должны принимать это во внимание. Представления о легитимности имеют всеобщий характер, они относятся ко всем социальным явлениям; но наиболее непосредственно приложимы они к государству, его органам, его механизмам. Если коммерческая компания или общество рыболовов, вручая нескольким лицам власть, не узаконенную даже выборами в кругу своих членов, придает себе олигархическую форму, это, конечно, шокирует господствующие демократические убеждения – но, разумеется, гораздо меньше, чем если бы точно такой же способ использовала политическая партия, действующая в рамках демократического государства и стремящаяся завоевать доверие масс, признающих демократически избранную власть единственно законной. Политические партии должны, следовательно, проявлять постоянную заботу о том, чтобы придать управлению демократический вид.
Однако практическая необходимость властно подталкивает прямо в
противоположном направлении. Демократические принципы требуют выборности
руководителей [c.187] всех уровней,
постоянного их обновления, коллективного характера деятельности, ограничения
власти. Но партия, организованная подобным образом, будет плохо вооружена для
политической борьбы. Хорошо, если та же самая структура будет принята всеми –
тогда условия борьбы окажутся равными. Но если хотя бы одна из них положит в
основу своей организации автократические и авторитарные принципы, другие
окажутся в невыгодном положении. Нередко бывает, что демократическое
государство, воюя с диктаторским, вынуждено постепенно перенимать методы своего
противника, если собирается его победить. Указанный феномен воспроизводится и в
политической борьбе – на уровне партий: чтобы выжить, демократические партии
должны подгонять себя под общую мерку. Это облегчается тем, что их руководители
в силу естественных причин тяготеют к сохранению и увеличению своей власти, а
члены партий не только не препятствуют данной тенденции, но даже, напротив, еще
усиливают ее своим культом вождей; в этом отношении исследование Р.Михельса не
утратило своей истинности. Тем не менее они вынуждены сохранять демократическую
видимость: авторитарные и олигархические процедуры осуществляются обычно в обход
уставов, с помощью целого ряда закулисных, но весьма результативных приемов.
Можно сравнить это с тем камуфляжем, который в аналогичных целях используют
некоторые современные государства, под прикрытием демократических лозунгов и
декораций устанавливающие автократические режимы. Данная тенденция носит общий
характер, но по-своему действует в каждой конкретной партии. Большая или
меньшая степень ее развития зависит от многих факторов: социального состава
партии, силы демократических настроений среди ее членов, доктрины (которая
зримо отражается в ее структуре), равно как и от возраста партии. Как все
человеческие общности, партии консервативны: они с трудом меняют свою
структуру, даже если развитие их к этому побуждает. И более демократический
характер некоторых из них нередко объясняется тем, что партии эти появились на
свет до того, как были выработаны наиболее авторитарные методы организации. [c.188]
I. Отбор
руководителей
II. Олигархическая природа руководителей
III. Власть руководителей
IV. Руководители и парламентарии