Глобальная смута
Этот сценарий является своеобразной антитезой “новому мировому порядку” и будет наиболее близок к воплощению в жизнь в случае обвального краха мондиалистских утопий Запада. О реальной возможности такого развития событий уже говорили многие – от Збигнева Бжезинского в Америке до митрополита Иоанна в России.
В основании столь мрачных прогнозов лежит понимание того, что западная цивилизация в своем развитии достигла критического уровня, почти чреватого внутренним “перегревом”. Ее обвал может надолго похоронить под обломками западного величия все надежды [c.81] человечества на сбалансированное мироустройство, которое одно лишь способно обеспечить планете сносные условия развития.
Возможность взрыва внутри потребительской цивилизации Запада заложена в самых сокровенных, глубинных, основополагающих механизмах ее эволюции. Сотни лет подряд она горделиво демонстрировала лозунги материального благополучия, отвергая какие бы то ни было “идеальные” цели, не сулящие прямой выгоды и обогащения. В результате вся ее внутренняя инфраструктура, все стержневые стереотипы массового сознания, весь быт – жестко и однозначно ориентированы на безостановочный рост “качества жизни”. В первую голову это означает, что любой ценой должно быть обеспечено повышение уровня потребления товаров и услуг.
Но расширять производство можно лишь при том условии, что объем вовлекаемых в хозяйственный цикл природных и трудовых ресурсов постоянно увеличивается. Именно поэтому из века в век Запад, как ненасытный молох или гигантский водоворот, засасывал в свою бездонную утробу полезные ископаемые и дешевую колониальную рабочую силу, новые территории и “сферы влияния”, товары, деньги, идеи и мозги. Здесь – важнейший побудительный стимул западного колониализма, экспансионизма и гегемонистских претензий. Его механизм устроен так, что он просто не может остановиться.
В результате мир “эпохи империализма” потрясают страшные революции и кровавые войны, гибнут народы и умирает природа, но даже очевидные признаки грядущего катаклизма не вразумляют лидеров Запада, превративших на исходе XX столетия свои “избранные” страны в подобие всепланетного желудка, беспрерывно переваривающего материальные блага. И те, кто не потерял способности [c.82] анализировать ситуацию, понимают, что это неспроста. Остановка означает смерть для Запада.
Даже уменьшение темпов прироста вызывает его серьезные внутрисистемные кризисы, а уж значительное сокращение потребления и связанное с ним снижение уровня жизни просто разнесет “свободный мир” вдребезги. А ведь когда-то останавливаться все же придется, ибо на пути такой безудержной гонки Запад все сильнее противопоставляет себя всему остальному человечеству.
Такие перспективы вызывают все более серьезную озабоченность среди трезвомыслящих западных политологов и аналитиков. Даже Бжезинский сокрушается, что Запад превратился в уродливое “общество, где слово "свобода" означает попросту увеличение материального потребления..., где любое желание является материальным”. Похоже, он всерьез встревожен тем, что “западный человек сверхозабочен собственным чувственным удовлетворением и становится неспособным к моральному самоограничению”. “Eсли мы, – предупреждает Бжезинский, – на деле окажемся неспособными к самоограничению на базе четких нравственных критериев, под вопрос будет поставлено само наше выживание”.
Обвал Запада, если он произойдет, вызовет цепную реакцию по всей планете. “Оживут” все линии разлома, вспыхнут новые “горячие точки”, запылают различные конфликтные регионы. В таком случае уберечься от тотального хаоса и глобальной смуты Россия сможет, только если она изначально будет развиваться на путях всемерного укрепления собственной государственности, ее идеологической, политической, экономической и военной самодостаточности. [c.83]
Далее:
