Нартов Н.А., Нартов В.Н. Геополитика: учебник для студентов вузов, обучающихся по специальностям “Государственное и муниципальное управление”, “Международные отношения”, “Регионоведение”. – 4-е изд., перераб. и доп. – М.: ЮНИТИ-ДАНА: Единство, 2007.– 527 с.

/c. .../ – разделитель страниц (конец текста на странице)

 

Глава 15. Традиции и геополитика стран Африки и Латинской Америки

• Север и Юг: два мира • Африка как два субконтинента
• Африка – “кипящий континент” • Латинская Америка: история и современность
• Россия и Латинская Америка: общее и особенное • Начало новой эры

История наложила характерный отпечаток на традиции и геополитику стран Африки и Латинской Америки. Анализируя геополитические (региональные и субрегиональные) процессы, протекающие на этих континентах, важно не упускать из вида время Великих географических открытий, многовековую историю колонизации и ее последствия, в частности искусственно созданные границы после “ухода” англичан, французов, бельгийцев, испанцев, итальянцев, страшную нищету, безграмотность и другие социальные болезни, оставленные цивилизованными поработителями.

Нельзя забывать также, что колонизаторы, уходя, в некотором роде оставались, привязывая к метрополиям население бывших колоний и доминионов не силой оружия, а пуповиной финансового, политического, технологического и информационного закабаления.

15.1. Север и Юг: два мира

Геополитика наших дней под Севером понимает всю совокупность западной цивилизации, где главное внимание уделяется материальной, экономической стороне жизни. Север богат прежде всего потому, что строит всю свою жизнь, общественную систему на принципе максимальной выгоды, которую можно получить путем эксплуатации всех ресурсов (природных, экономических, финансовых, людских и пр.). Очень обстоятельно эта проблема рассмотрена в работе М. Вебера “Протестантская этика и дух капитализма”, а тема “Места физических рас” развита в трудах Ю. Эволы. Мы говорим об этих источниках потому, что успехи Севера в материальной сфере (сегодня в США, странах ЕС и Японии создается почти 2/3 мирового валового продукта) возведены некоторыми западными учеными не только в политический, но и в расовый принцип.

В таких странах, как Англия, США, Германия, нередко говорят и пишут о недоразвитости, варварстве, недочеловечности представителей южного гондванического типа (по названию гигантского суперконтинента Гондвана, существовавшего в палеозойскую и мезозойскую эры в Южном полушарии и включавшего части современных Южной Америки, Азии, Африки, Австралии и, возможно, Антарктиды). Человек Севера у них – это человек, выделяющий /c. 459/ энергию, потоки созидания, силы и мудрости. Это признак нордизма. Подмена категорий сакральной географии категориями материальными или техническими была самой вульгарной, негативной стороной национал-социализма, а сейчас – различных течений мондиализма и атлантизма.

Своеобразно рассматривает эту проблему А. Дугин. Он пишет:

“Сущность Севера в сакральной географии – это примат духа над материей, окончательная и тотальная победа Света, Справедливости и Чистоты над тьмой животной жизни, произволом индивидуальных пристрастий и грязи низкого эгоизма. Материальный же прогресс технической цивилизации сопровождался чудовищным духовным регрессом, и богатство современного и “развитого” Севера не может служить критерием подлинного превосходства над материальной “бедностью” и технической отсталостью современного “примитивного Юга”. Действительно, за этой бедностью часто скрывается духовное богатство: Китай, Индия, Россия, исламский мир во многом противоположны в духовном плане Северу – “золотому миллиарду”¹.

“Бедный Юг” – это синоним стран третьего мира. Появился этот термин во времена “холодной войны”, когда, по мнению мондиалистов, в качестве первого мира выступали развитые страны Запада, второго – страны социалистической системы, а третий мир – это территории, где много дешевых природных и человеческих ресурсов; прежде всего страны Африки, Латинской Америки, Азии и Среднего Востока.

Умело играя на религиозных и политико-идеологических разногласиях третьего мира, завоеватели Запада веками жили за счет колоний и доминионов, а сейчас они используют новейшие формы колониализма – финансово-экономического, которые еще более изощренные, жестокие, антигуманны. В итоге третий мир, или “бедный Юг”, имея духовные преимущества перед Севером, не может быть серьезной альтернативой агрессору с Севера, а может стать союзником какого-либо нового геополитического силового поля, способного перекроить планетарное пространство. В 1970–1980-х гг. такой геополитической силой был второй мир, или лагерь социализма, но по ряду причин он потерпел поражение в “холодной войне” и был разрушен. Однако нелишне заметить, что конец второго мира значительно осложнил жизнь народов стран Африки и Латинской Америки.

После распада колониальных империй Англии, Франции, Голландии в их владения устремились транснациональные компании США. Американцы взялись за дело немедленно. Их цель – концессии и ресурсы в странах “третьего мира”, прежде всего в Африке, на /c. 460/ Ближнем и Среднем Востоке, в Латинской Америке. Политические, военно-технические, информационные возможности Вашингтона были немедленно мобилизованы на защиту коммерческих интересов транснациональных компаний, когда “политические лидеры-однодневки, во множестве появившиеся в только что освободившихся странах, наращивали долговую зависимость от США, используя полученные деньги для личных нужд и оставляя своим народам на будущее долги по кредитам”².

15.2. Африка как два субконтинента

Африка с большой натяжкой может быть названа единым геополитическим континентом. Африканскую цивилизацию даже С. Хантингтон называет как возможную³.

Север и Восток Африки, как и юг Европы (в частности, Испания, Португалия, юг Франции) в VIII–XIV вв. входили в мощный арабский халифат, который по своим размерам превосходил Римскую империю. Поэтому огромная территория африканского континента относится к исламскому миру. В годы расцвета СССР Египет, Алжир, Ливия практически находились в зоне его геополитического влияния. В войнах с Англией, Францией, Израилем правительства этих стран получали всестороннюю помощь и поддержку Москвы. Особенно это касалось вооружений и военной техники. Войны Египта с Англией и США за Суэцкий канал (после его национализации), война с Израилем в 1967 г., безусловно, были бы проиграны Египтом, если бы у его берегов, а также у берегов Израиля не курсировал мощный Средиземноморский флот СССР, а в Ливии и Египте не функционировали советские военно-воздушные базы, где совершали посадки стратегические бомбардировщики каждый с тремя водородными бомбами на борту.

Безусловно, эти африканские страны представляли большой интерес (в геостратегическом плане) для США и НАТО. И в этом регионе в 1970-х гг. началась сложная дипломатическая игра, которой советское руководство не придало большого значения, а в годы “перестройки”, “реформ”, ельцинской политики “без галстуков” по сути сдали американцам безо всяких условий огромный регион, богатый природными ресурсами, вывели из мест базирования, а затем разрушили средиземноморский могучий флот. Западные страны во главе с США быстро прибрали к рукам североафриканские страны, и сейчас Ливия, Алжир и Египет, по сути, находятся под большим /c. 461/ влиянием США. Налаживание отношений с ними на прагматической основе, что сделал В.В. Путин весной 2006 г. в Алжире, является это первой попыткой возвращения России в регион.

Москва, как и 40 лет назад, начала наводить экономические мосты со странами Северной Африки. В частности, нефтяная компания “Русснефть” предложила вложить свои средства (первоначально 1000 млн долл.), опыт работы и мастерство своих специалистов в добычу нефти в Алжире. Власти этой страны открыли для иностранного капитала нефтедобывающую отрасль. Планируется также вложение инвестиций в экономику Мавритании. Российские фирмы укрепляют торговые связи с алжирскими фирмами. Для российских компаний кроме нефте- и газодобычи перспективны такие отрасли, как жилищное строительство и туризм⁴.

Следует отметить, что подспудно в мусульманских странах Севера Африки идут процессы формирования течения, имеющего антиамериканский и антиглобалистского характер. На конференции представителей 46 мусульманских государств, прошедшей в мае 2006 г. в египетском городе Шарм-аш-Шейх, в адрес президента США Буша прозвучала жесткая критика даже со стороны президента Египта X. Мубарака. В понимании основных принципов демократии правительства мусульманских стран решительно разошлись с Вашингтоном.

Американские политики оказывают всесторонние давление на страны Северо-Восточной Африки: финансовое, экономическое, информационно-технологическое. Вашингтон занимается обучением исламских группировок фундаменталистического толка. Эти группировки, прошедшие террористические курсы в США, встали на путь откровенного экстремизма, объявив “священную войну” против светских государств – Египта, Алжира, Судана. Вот почему часто гремят взрывы в курортных городах Египта, в Алжире и Судане. Американцы по-прежнему действуют напористо и нагло, нарушая все нормы международного права, а зачастую в обход Совета Безопасности ООН.

15.3. Африка – “кипящий континент”

Говоря об Африке в этом плане, мы имеем в виду прежде всего ее центральную часть, так как Север Африки имеет отличающуюся культуру, исторический вектор развития, а также политическую и экономическую системы. Хотя ставить между ними “китайскую стену” не надо. /c. 462/

Африка является важной составной частью мирового сообщества. Перед этим “просыпающимся континентом” стоит гамма сложных геополитических проблем, одни из которых имеют давнюю, многовековую историю, например колониализм, работорговля и т. д., другие зародились или обострились недавно, охватывают сравнительно небольшой период, поскольку с разрушением СССР изменился баланс мировых геополитических сил, что безусловно сказалось на социально-экономических, политических, духовных сферах жизни этого континента. Народы Африки сравнительно недавно получили политическую независимость, но в экономическом и социальном плане многие из них по-прежнему не испытали на себе реальных позитивных перемен.

После освобождения африканских стран от колониального ига в большинстве из них не нашла поддержки концепция вестернизации, т.е. ориентации их на социальные институты, эталоны права Запада, в частности США. Но в то же время не получила широкого развития и идея геополитического тяготения Африки (“острова”) к Евразии, в частности к Советскому Союзу.

За Африкой достаточно прочно утвердилась репутация наиболее конфликтной геополитической сферы планеты, особенно в последнюю четверть XX в. На континенте за минувшие десять лет зафиксировано 35 крупных вооруженных конфликтов, в которых погибло более 10 млн человек, 90% из них – гражданское население. На континенте насчитывается почти половина общемирового количества беженцев (по разным оценкам – от 7 до 10 млн человек) и 60% перемещенных лиц (почти 20 млн человек). На континенте самая высокая детская смертность в мире: около 8 млн человек в год⁵.

Это обусловлено сложным переплетением различных конфликтогенных факторов: этнического и кланового противостояния, конфессиональной рознью, противоречиями социально-экономического и политического характера и т. д. Есть немало работ, особенно на Западе, которые значительно упрощают эту проблему, порой сводя конвульсивное развитие Африки к банальной схеме. Так, одним из первых трудов, положивших начало теории развития, стала книга С. Хантингтона “О новом политическом порядке в трансформирующихся обществах”, где он, в частности, говорит:

“Вторжение масс в политику порождает напряженность, что может создать угрозу для политической стабильности и, как следствие, для самого развития”⁶. /c. 463/

Каких-либо глубоких работ с анализом геополитического положения Африки в научной литературе СССР, России, западных стран, самой Африки практически нет. Есть попытки осмыслить отдельные направления геополитики и политологии:

• изучение проблем выбора пути социально-политического развития африканских стран в конце XX в.;

• роль диктаторских режимов и армии в жизни континента;

• конфликты и их типология;

• роль религиозного фактора в нравственно-политической жизни;

• культура и общество – синтез традиционного и современного;

• перспективы геополитического развития Африки в XXI в.

В начале 1990-х гг. в Намибии прошла конференция “30 лет независимости Африки: итоги и перспективы”, где в качестве обобщающего вывода было сказано, что 30 лет независимости не принесли континенту ни демократии, ни процветания, но еще более углубили экономический и политический кризис, т.е. геополитически этот “остров” так и остался прикованным к странам Западной Европы и США. Новая геополитическая ситуация, сложившаяся после ликвидации СССР и стран социалистического лагеря, наложила дополнительный негативный отпечаток на геополитический расклад в мировом балансе сил.

Современные африканские государства имеют различную социально-политическую и социально-экономическую направленность. Вместе с тем вне зависимости от социальной ориентации и степени общественного развития общей характерной чертой африканских стран является борьба за ликвидацию вековой отсталости, упрочение своего социального суверенитета, экономической независимости, социального прогресса, за право распоряжаться богатством своих недр, своими людскими и финансовыми ресурсами.

Африка на продолжении долгих лет столетий раздирается этническими противоречиями, которые выливаются в гражданские войны и военные конфликты.

Самое кровопролитное из них началось в 1994 г. в Руанде и длилось почти два года. Находившееся у власти правительство из радикально настроенных представителей народности хуту решило навсегда “закрыть” национальный вопрос, организовав массовое уничтожение “враждебной” народности тутси, и вырезали более 1 млн человек. Это можно сравнить только с геноцидом армян в Турции в 1915 г., с действиями расистов времен фашистской Германии или “красных кхмеров” в Камбодже.

С середины июля 2003 г. в западноафриканской стране Либерии, богатой алмазами, железной рудой, каучуком, началась гражданская война ежедневно уносящая жизни сотен человек. Столкновения /c. 464/ между повстанцами и президентскими войсками происходят в столице страны – Монровии. Не утихают локальные конфликты в Анголе, Эфиопии, Судане, Конго, Нигерии, Зимбабве, Сомали, Мозамбике, Сьерра-Леоне, Чаде.

Гражданская война в республике Чад тянется с короткими перерывами с 1960-х гг., как и в соседнем Судане. Мятежники свободно перемещаются из одной страны в другую. Многим повстанцам в обеих странах безразлично, в какой стране воевать. Для них это территория родственных племен. Им нужны деньги, вода, пища, пастбища для скота, земля, пригодная для выращивания сельхозкультур. Кроме того, в южных районах Чада и в Судане обнаружена нефть. Этот единственный источник валютных поступлений в страну стал в последнее время дополнительным фактором напряженности.

В Африке основные очаги сепаратизма совпадают с районами, где имеются разведанные запасы нефти. Богатая этим энергоносителем Эритрея откололась от Эфиопии. В устье Нигера местные племена атакуют нефтяные платформы и требуют контроля над доходами от добычи черного золота.

Перечисленные и другие социальные “болячки” обостряют гонку вооружений, военные конфликты. Например, ежегодная иностранная помощь странам континента составляет 11 млрд долл., а расходы на вооружение и содержание военных превышают 12 млрд. По сути, на грани национальной катастрофы стоят Эфиопия, Ангола, Заир, где практически не затихают военные столкновения и даже войны. Так, противостоят друг другу Эфиопия и Эритрея, в Анголе военная группировка УНИТА контролирует значительную часть территории, включая водное и воздушное пространство. Военные столкновения происходят в Мозамбике, Судане, Сомали и в некоторых других странах. Одной из основных причин столкновений является слабость национальных экономик. Как полагает профессор Жорж Нзонгола Нталажа (Заир), виновниками краха заирской экономики являются США, Франция и Бельгия. По его мнению, эти державы действовали в стране “исключительно в интересах правящей марионеточной клики, которая больше заботилась о личном обогащении, чем об интересах народа”⁷.

Свой “вклад” в разжигание гражданских войн вносят “миротворческие” силы западных стран. Например, в Чаде находится “около 1,5 тыс французских солдат, главным образом из иностранного легиона с боевой техникой, вертолетами, самолетами, которые дают по восставшим предупредительные залпы”⁸. /c. 465/

В силу этих и других причин многие африканские лидеры встретили враждебно визит французского министра внутренних дел Н. Саркози в Сенегал, Мали и другие страны. В Мали депутаты парламента потребовали “аннулировать визит”, расценив его как “провокацию чистой воды”. Президент Сенегала Абдулай Вад выступил с резкой критикой “африканской политики Франции”⁹.

Самая характерная черта развития стран континента – незавершенность формационных процессов в связи с относительно коротким периодом после завоевания ими политической независимости. На континенте сложно, а порой причудливо переплелись различные типы экономических отношений – от общинно-патриархальных до капиталистических и социалистических. Слаба социально-классовая дифференциация общества, социальная структура включает остатки общинно-племенных и даже родовых отношений. В политической системе господствуют различные виды власти: авторитарно-военно-диктаторские, однопартийные, многопартийные, демократические и монархические, тайные ритуальные, криминальные.

В сфере духовной идеологической жизни характерен широкий спектр различных воззрений: от традиционных африканских культур и верований до мусульманской и христианской религий, буржуазных и социалистических идей. Тайные ритуальные общества поддерживают пожар войны этнических конфликтов в Либерии, Руанде. Они создают ритуальную власть, которая уходит в “темную часть суток и теневую экономику, хотя их психологическое влияние на население все еще остается важным политическим фактором в Африке, не считаться с которыми неразумно”¹⁰.

В Мали “Союз детей леса” представляет собой ассоциацию с единой системой этических представителей, ритуальных и обрядовых действий, а также эзотерической, недоступной для непосвященных информацией. Это тайное объединение имеет право распоряжаться чужой жизнью, а руководство страны “осуществляло регулярные неофициальные контакты с лидерами союза”¹¹.

В полумиллионном нигерийском университетском городке Иле-Ифе верхушка тайного общества обладает реальной административной и экономической властью: “Она дирижирует деятельностью мэрии и других городских институтов, поддерживая свое /c. 466/ предпринимательство, регулируя мистическими средствами ценообразование, вводя запрет и разрешения на определенные виды хозяйственных работ”¹².

Пожалуй, как никакой другой континент, Африка сохраняет политическую и экономическую зависимость от внешнего мира, особенно от стран Западной Европы и США, транснациональных корпораций, международных финансовых центров. Эта зависимость постоянно стимулируется глобальными социальными проблемами: голодом, нищетой, болезнями, неграмотностью, низкой политической и общей культурой народа, острыми экономическими и политическими кризисами, обострением межэтнических, религиозных противоречий. Используя эти факторы, США стремится еще более “привязать” богатейший в ресурсном отношении континент. Президент “гуманной Америки” добился от конгресса выделения 15 млрд долл. (для контраста – 300 млн долл. при президенте Клинтоне) на программу борьбы со СПИДом, от которого быстро вымирает Африка¹³.

Страны в современной Африке в политическом плане представляют собой в основном авторитарные режимы (к концу XX в. они господствовали в 38 из 45 государств тропической Африки). Тому есть внутренние и внешние причины. К числу первых относятся экономическая отсталость, слабая социально-классовая дифференциация общества, наследие колониальной системы (диктаторы – вожди племен, народностей – ставленники колониальной администрации), отсутствие элементов гражданского общества и правового государства, низкая политическая культура населения, межэтнические противоречия, архаичная инфраструктура: плохие дороги, связь и др.

Но помимо внутренних причин формированию авторитарных режимов способствовало и противоборство двух мировых систем – капитализма и социализма – в борьбе за сферы влияния на континенте. На протяжении 30 лет Африка была полем различных видов соперничества двух систем. Эти системы удерживали у власти и кормили различных диктаторов, которые проводили их интересы. Народ, как правило, беспрекословно подчинялся диктаторам, каким бы образом они ни приходили к власти. Население, за исключением национальной элиты, было объектом, а не субъектом политики и геополитических отношений. Отсюда и нестабильность во всех сферах жизни Африки: после 1960 г. в независимых государствах континента произошло более 100 военных переворотов. Порой их совершали сержанты и лейтенанты, если им была обеспечена поддержка из-за рубежа. /c. 467/

Специфическим феноменом большинства африканских стран остается особая роль армии и политической оппозиции в виде сепаратистских движений. В глазах народа армия – гарант и символ государственной независимости, организация, способная установить и поддерживать хоть какой-то порядок внутри страны и добиться более или менее равноправных отношений с внешним миром. Армия является опорой и рычагом власти практически во всех странах Африки – в крупных, как Нигерия, Заир, Судан, Эфиопия, Чад, Сомали, и меньших размеров.

В геополитическом, региональном раскладе сил в Африке, естественно, большую роль играют страны, располагающие более мощной (многочисленной, обученной, вооруженной и т. д.) армией и значительным людским потенциалом. В конце XX в. на этом континенте под ружьем находилось приблизительно около 2 млн человек. Наиболее крупные армии: Египта – 448 тыс. (при населении более 61 млн человек), Марокко – около 196 тыс. (более 28 млн), Алжира – около 122 тыс. (более 28 млн), Эфиопии – 120 тыс. (50 млн), Анголы – 82 тыс. (более 11 млн), ЮАР – 79 тыс. (40 млн)¹⁴.

В североафриканских странах, исповедующих, как правило, ислам, усиливается течение, стремящееся создать “исламскую государственность”. Исламские группировки фундаменталистского толка с начала 1990-х гг. откровенно встали на путь экстремистских действий, “священной войны” не только против светских форм государственности (Алжир, Египет, Судан), но и против других религий и народов.

Следующим специфическим фактором “черного континента”, оказывающим большое влияние на его геополитическое положение, являются межэтнические отношения. Этнический состав Африки – пестрейшая мозаика наций, народностей, племен. На континенте живет примерно 50 наций и народностей, 3 тыс. племен, говорящих на тысяче языков. В результате колониального размежевания территории Африки государственные границы не имеют ничего общего с естественно-географическими и историческими границами проживания населения. 44% границ проведено по меридианам и параллелям, еще 30% – по прямым и дугообразным линиям. Такой дележ территории был миной замедленного действия, основой межэтнических конфликтов и войн, а подогревали их противостояние между Востоком и Западом, проблема выбора пути социального развития, геополитических ориентации. Все это способствовало /c. 468/ возникновению не только локальных межэтнических конфликтов, но и кровопролитных войн, о чем выше уже говорилось.

С начала 1990-х гг. в общественном сознании на континенте стали укореняться идеи межрегионального, межконтинентального сотрудничества. В столице Танзании Дар-эс-Саламе создан Африканский центр по урегулированию конфликтов, чтобы побудить африканцев самостоятельно решать собственные проблемы, вместо того чтобы полагаться на иностранное посредничество, однако избежать этого, к сожалению, до сих пор не удается.

Многие представители мондиализма полагают, что влияние его идей будет настолько велико, что втянет в свою орбиту население африканского континента. Но С. Хантингтон, о работах которого мы говорили в предыдущих главах, по этому поводу пишет: “Было бы явной глупостью полагать, что из-за краха советского коммунизма Запад завоевал навечно весь мир”¹⁵. По его мнению, мировую геополитику будет определять конфронтация различных цивилизаций, где решающую роль станут играть западная и незападная цивилизации. К числу последних он относил, как мы знаем, конфуцианскую, славяно-православную, латиноамериканскую и африканскую.

На распределение, взаимодействие силовых полей на субрегиональном, континентальном и межконтинентальном уровнях действуют многие факторы. Но решающее значение, полагает С. Хантингтон, имеет то, что народы разных цивилизаций имеют различные представления о взаимоотношениях между Богом и человеком, индивидом и группой, гражданином и государством, о соотношении прав и обязанностей, свободы и власти, равенства и иерархии. Эти различия порождены многовековой историей. Они более глубоки, чем различия политических идеологий и режимов.

Судьбы Африки исторически давно связаны с судьбами всего мира. Этот континент стал колыбелью человечества, дал мощнейшие цивилизации (Древний Египет, Арабский Халифат и др.), но колониальная эпоха, а главное – работорговля, когда Африка почти три века поставляла рабочую силу в Северную и Латинскую Америку, затормозили развитие его народов, изолировали их от влияния мира, значительно ослабили генофонд народов континента. Колонизаторы (страны Европы) прививали населению новый образ жизни, резко отличающийся от традиционных ценностей. После получения независимости каждая из стран Африки выбирала свой путь развития: капиталистический или социалистический.

Но, как показала жизнь, западная и советская модели развития, не учитывающие реалии жизни континента, привели к еще /c. 469/ большему углублению экономического кризиса, социальной и политической нестабильности, региональным и этническим (включая и военные) конфликтам, к усилению голода, нищеты, росту зависимости от стран-союзников. Например, в середине XX в. объем производства товаров и услуг стран тропической Африки равнялся объему производства маленькой европейской страны – Бельгии. По данным экономистов Института Африки РАН, уровень производимого ВВП на континенте на душу населения в конце XX в. был более чем в 20 раз ниже, чем в развитых капиталистических странах.

В результате взаимодействия перечисленных и других факторов за 1990-е гг. ВВП на душу населения в Африке снизился на 25%, а в странах тропической Африки – на 30%, внутренние капиталовложения уменьшились на 75%, экспорт – на 30%, импорт – на 60%¹⁶.

Однако страны ООН, которые, преследуя самые гуманные цели, пытаются помочь африканским государствам, а также различные международные гуманитарные организации не в состоянии навести порядок на “кипящем континенте”, а в Африке нет сильных государств, обладающих серьезным влиянием, чтобы мирить, оказывать давление на участников конфликтов. Во многих странах континента живут по известному принципу: добиться власти, получить от этого как можно больше, а после нас – хоть потоп.

Поэтому в XXI в. большинство африканских стран встретило в состоянии системного кризиса, следствием которого являются недоедание и даже голод, опаснейшие болезни, неграмотность, ужасающая детская смертность, эпидемии, уносящие десятки миллионов жизней. Плюс к этому катастрофически ухудшающаяся экология и почти полное отсутствие средств для охраны окружающей среды. Отсюда малая продолжительность жизни, в Замбии, например, она составляет 37 лет.

Геополитическое положение Африки, ее позиция в системе международных отношений во многом зависят от коренного изменения международного экономического порядка в пользу формирования лучших (льготных) условий для этого континента. Пока же этот порядок объективно направлен против интересов народов Африки. Противостоять неоколонизации они могут только на базе объединения всех сфер общественной жизни большинства стран континента: экономической, социальной, политической, духовной. Но решить эту задачу в начале XXI в. представляется нереальным в силу ряда причин (о большинстве из них сказано).

Итак, в геополитическом плане Африка больше тяготеет к Западу, хотя процесс этот сложен, динамичен и противоречив. Тем не /c. 470/ менее Россия поддерживает контакты с лидерами многих государств Черного континента. В Анголе, Демократической Республике Конго, в Намибии и других странах работают наши специалисты-нефтяники, летчики, горняки. Предприятие “Базальт” разработало новые гранатометы РПГ-29, которые значительно эффективнее и легче имеющихся сейчас СПГ-9. Готовность купить модернизированные гранатометы и боезаряды к ним проявил ряд африканских государств¹⁷. При содействии Франции с космодрома Куру, во Французской Гвиане, с 2006 г. запускаются российские “Союзы”. Перенос точки старта позволяет увеличить полезную нагрузку “Союзов” с 1,5 до 4 т. Кроме того, Россия получает доступ к “половине мирового портфеля запусков”¹⁸.

Политика России в отношении урегулирования африканских конфликтов пока еще остается пассивной. К России, как правило, не обращаются ни за помощью, ни с просьбами о посредничестве. Причин тому много, а самые же главные – ее незначительный экономический и соответственно военный потенциал, а также пока еще низкий авторитет в глазах народов мира.

15.4 Латинская Америка: история и современность

Исторически Латинская Америка по мере укрепления экономической, военной, финансовой мощи и политического веса США попадала под их влияние, постепенно втягивалась в их геополитическое поле. Поэтому и сейчас США занимают в большинстве стран этого континента гегемонистское положение. “Прибирать к рукам” латиноамериканцев США начали еще в первой четверти XIX в.

В конце 1823 г. президент Соединенных Штатов Дж. Монро обратился к конгрессу со специальным посланием, которое явилось результатом обобщения и развития теории и практики внешней политики США и получило название доктрины Монро. Эта доктрина была разработана на заседаниях американского правительства в связи со слухами об угрозе интервенции со стороны Священного союза (Россия, Австрия, Пруссия) в Латинскую Америку с целью восстановления былого господства Испании в ее американских колониях. Вот такой надуманный предлог был использован США для утверждения своей гегемонии в Южном полушарии. В § 7 доктрины выдвигался и развивался следующий принцип: “Американские континенты ввиду свободного и независимого положения, которого /c. 471/ они добились и которое они сохранили, не должны рассматриваться впредь в качестве объекта для будущей колонизации любой европейской державой”.

А в § 48 и 49 обосновывался принцип разделения мира на европейскую и американскую системы. В доктрине подчеркивалось, что любая попытка со стороны Священного союза “распространить их систему на любую часть нашего полушария является опасной для нашего спокойствия и безопасности”¹⁹.

В данном документе в дипломатически завуалированной форме были заложены интересы плантаторов – рабовладельцев Юга и крупной буржуазии Севера в экспансии, создании благоприятных условий для расширения территории США и выдвижения лозунгов, теоретически оправдывающих “преимущественные права” США на американском континенте. “Преимущественные права” северного соседа сводились к простой геополитической идее: рост могущества и благосостояния страны связывался с расширением территории американских штатов. В доктрине утверждалось: “Эта экспансия нашего населения и присоединение новых штатов оказали счастливейшее влияние на все высшие интересы Союза. Это в огромной мере увеличило наши ресурсы и прибавило нам силу и достоинство державы, признанной всеми. Совершенно очевидно, что, расширяя базис нашей системы и увеличивая число штатов, сама эта система сильно укреплялась в обеих своих частях”²⁰.

“Преимущественные права” США, провозглашенные в доктрине Монро, реализовались в 1824–1826 гг. против Кубы и Пуэрто-Рико, когда силами Колумбии и Мексики американцы подчинили себе кубинцев и пуэрториканцев, а в 1840-х гг. у Мексики в знак “признательности” за ее усилия по закабалению Кубы американцы отторгли Техас, Орегон и Калифорнию. По этому поводу президент Д. Полк в декабре 1845 г., обращаясь к конгрессу, лицемерно утверждал, что только сам народ “имеет право определять свою собственную судьбу. Если какая-нибудь его часть, образуя независимое государство, предложит объединиться с нашей конфедерацией, то этот вопрос будет решаться ими и нами без какого-либо вмешательства”²¹.

Спустя более чем 150 лет США, действуя точно так же, сперва организуют “независимое государство”, будь то в Латинской Америке, Африке, на Балканах, в Восточной Европе или в другой геополитической точке планеты, а затем вводят туда свои “миротворческие” войска, реализуя так называемую “гуманитарную интервенцию”. /c. 472/

О решении осуществлять функции “международной полицейской силы” (сначала применительно к странам Латинской Америки) США объявили еще в 1895 г. (доктрина госсекретаря Р. Олни), подтвердили в 1904 г., когда президент Т. Рузвельт прямо заявил, что в Западном полушарии приверженность Соединенных Штатов доктрине Монро может заставить их в случае внутренних беспорядков и бессилия в латиноамериканских странах осуществлять функции “международной политической силы”.

Реализуя эту функцию, США в начале XX в. организуют многочисленные интервенции на Кубу, в Мексику, на Гаити, в середине века – в Доминиканскую республику, Никарагуа, в конце – в Гренаду, Панаму и другие страны. Начиная с 1950-х гг. и до конца второго тысячелетия вмешательство США в жизнь упомянутых, а также других стран континента практически не прекращалось: растущее национально-освободительное движение в Латинской Америке в первую очередь было направлено против бесцеремонного северного соседа и его ставленников. “Сомоса – сукин сын, но наш сукин сын”, – так сказал однажды президент США Ф.Д. Рузвельт (А. Сомоса – это бывший диктатор Никарагуа; он и его сын фактически правили страной с 1936 по 1979 г. при поддержки США).

Большинство латиноамериканцев резко отрицательно относятся к доктрине Монро. По словам бывшего президента Гондураса П. Бонилья, даже “упоминание об этой... доктрине... считается в странах Латинской Америки оскорблением их достоинства и их суверенитета и в то же время угрозой их независимости”²².

Конец XX в., конечно, внес изменения в геополитическую систему силовых полей континента. Возникли и активизируются новые процессы в политике, экономике, которые во многом обусловлены ускорением научно-технического прогресса, формированием транснациональных компаний, т.е. глобализацией всех сфер общественной жизни планеты. Важной особенностью этих перемен является то, что в их орбиту втягиваются все страны мира. И Латинская Америка в полной мере испытывает на себе позитивное, а также и негативное воздействие новой обстановки. Страны континента, несмотря на противодействие США, ищут пути интеграции в мировую экономику. Это вызвано различными причинами:

• внутренними причинами явились застой в экономике стран Латинской Америки (он характерен для большинства из них), неконкурентоспособность их продукции на мировом рынке, неустойчивое хозяйственное развитие, рост безработицы, инфляции, социальной напряженности и др.; /c. 473/

• важнейшей внешней причиной можно назвать глобализацию мировой экономики, как одного из ключевых мирохозяйственных процессов современности.

По мнению экономистов и политологов, сейчас происходит качественная трансформация мировой экономики. Так, глобализация выступает как одна из движущих сил научно-технического прогресса, обновления производства и ускорения темпов роста производительных сил, усиления взаимодействия всех форм международного экономического обмена (мировой торговли, вывоза капитала, научно-технического сотрудничества и т. д.), что положительно сказывается на экономическом развитии Латинской Америки. Но она же несет резкое обострение конкуренции во всех субрегионах континента, усиление экономической неустойчивости: учащение колебаний хозяйственной конъюнктуры, увеличение безработицы, рост банкротств, снижение оплаты труда рабочих и служащих.

Политика интеграции в мировую экономику принесла народам Латинской Америки и определенные выгоды: позволила снизить инфляцию и возобновить экономический рост, обеспечить сравнительно высокие темпы роста торговли (за десять лет экспорт вырос примерно в 3 раза, а импорт – в 4 раза), приток иностранного капитала за этот период составил почти 330 млрд долл.

Однако за фасадом видимого благополучия скрывалось много негативных явлений и тенденций: импорт по темпам роста опережал экспорт (отсюда пассивных сальдо в торговле больше). Особенно значительным оказался дефицит внешней торговли у Бразилии, Колумбии, Перу, Доминиканской Республики. Развитие экспорта не стало мотором, двигающим внутренний экономический прогресс. Страны региона не смогли занять прочные позиции на мировом рынке. Темпы роста ВВП оказались значительно ниже, чем в 1950–1970-х гг., когда экономика регулировалась государством – тогда рост ВВП составлял 4,8–5,3%, а в 1990-х – 2,7%. Удельный вес стран региона в мировом товарообороте к середине 1990-х гг. снизился против уровня конца 1970-х гг. на 0,5%²³.

Резкое увеличение импорта осложнило положение национальных производителей, вызвало волну банкротств, рост безработицы и социальных конфликтов. Особенно сильно это ударило по обрабатывающей и легкой промышленности (производство обуви, одежды, мебели, инструментов). Половина предприятий данной сферы производства обанкротилась. Начался процесс деиндустриализации и структурной перестройки экономики, т.е. продолжение политики превращения стран Латинской Америки в сырьевой придаток США, Канады, Европы. /c. 474/

Под воздействием мирового рынка страны континента, за некоторым исключением, все больше ориентируются на добычу и первичную переработку минерального сырья и сельскохозяйственной продукции. Металлообработка, машиностроение, электротехника и другие сферы передового промышленного производства в большинстве стран переходят от замкнутого производственного цикла к монтажу и сборке продукции из импортных деталей и узлов. В государства Латинской Америки США переводят некоторые свои предприятия не только по экономическим, но и по экологическим причинам: это вредные производства, отходы которых отравляют окружающую среду.

15.5. Россия и Латинская Америка: общее и особенное

К концу XX в. Россия усилила внимание к Латинской Америке. Но смотреть на этот континент приходится не как на единый центр силы, а, подобно Африке, как на конгломерат разнородных стран, но с учетом их стремления к интеграции и сложившихся многосторонних организаций. Многосторонние формы взаимодействия должны подкрепляться двусторонними связями. Отношения между Россией и конкретными странами обладают своей спецификой. В основе всех связей, безусловно, должны лежать совпадающие геополитические, геостратегические интересы, включающие в себя всю гамму их составляющих.

Определяющим в их отношениях является тот факт, что Россия и большинство стран Латинской Америки находятся в сходной фазе развития и решают похожие задачи – общественной модернизации, перекройки мирохозяйственных связей. По своему экономическому весу РФ и такие региональные державы, как Бразилия, Аргентина, Мексика, оказались почти в равном положении: их голоса ведущие Западные страны слушают, но в расчет почти не принимают.

Причины стагнации всех сфер общественной жизни Латинской Америки можно правильно осмыслить, хотя бы бегло проанализировав развитие Чили, Бразилии, Перу, Аргентины, Венесуэлы, Боливии и других стран за последние 30 лет.

В 1973 г. в Чили пришел к власти кровавый диктатор Пиночет. При С. Альенде государство контролировало до 90% экспорта и 2/3 всего импорта. После переворота “военные взяли на себя лишь функцию установления политической стабильности, а в экономике позволили, как и у нас при Ельцине, резвиться... мальчикам из чикагской школы”²⁴. В Чили по рекомендации Международного /c. 475/ валютного фонда начала действовать “шоковая терапия”. Главным ее элементом была приватизация. Произошло разорение, сокращение производства и доли в ВВП предприятий обрабатывающей промышленности – ее продукция в 1982 г. составила 74% уровня 1973 г.²⁵

Издержки такого экономического курса оказались сокрушительными для всех сфер жизни страны. Внешний долг с 3,3 млрд долл. в 1973 г. вырос к середине 1990-х гг. до 21 млрд. Далее – высокая инфляция, подрыв национальной промышленности, падение средней реальной зарплаты ниже уровня 1970 г., маргинализация и обнищание населения. 60,4% всех доходов приходилось на долю 4,2% наиболее обеспеченных слоев. В середине 1990-х гг. государство снова вмешалось в управление банками и поставило под свой контроль 70% капиталов финансовой системы страны, сохраняя главенство в стратегических отраслях и ВПК²⁶. После этого чилийская экономика стала выползать из кризиса, а шаги, предпринимаемые в настоящее время правительством Чили, которое возглавляет М. Бачилет – первая женщина-президент, позволят нарастить стране экономическую, финансовую и политическую мощь.

Крупнейшая страна Латинской Америки – Бразилия – имеет огромную территорию и богатые природные ресурсы, а по численности населения она значительно перегнала Россию.

Интересна история налаживания контактов России и Бразилии. Русские открыли для себя Бразилию в 1804 г. в ходе первой российской кругосветной экспедиции. Прибывший с экспедицией натуралист и географ Григорий Иванович Лангсдорф девять лет спустя вернулся туда снова, уже генеральным консулом, и организовал экспедицию внутрь страны, которая увенчалась появлением первого в Европе трактата о географии Бразилии и прибытием в Россию большого количества ящиков с образцами горных пород, флоры и фауны. Первый посол – обрусевший француз Борел – наладил коммерческое сообщение между двумя странами. За два года в российские порты пришло 49 кораблей с сахаром, кофе и редкими породами древесины для отделки дворцов в Петербурге. Россия экспортировала в Бразилию сталь.

Первых российских эмигрантов в католическую Бразилию привела... православная вера. В 1906 г. несколько групп крестьян-староверов решили увезти веру предков от греха подальше и сохранить ее в неприкосновенности среди пальм. Староверы обособили себя от коренного населения. Создали сельскохозяйственные общины, своего рода колхозы, где можно и сейчас услышать русскую речь²⁷. /c. 476/

Роль современной Бразилии в мировой экономике и политике практически нулевая. Согласно оценкам специалистов, Бразилия, занимающая по территории почти половину Латинской Америки, могла бы прокормить от 900 млн до 1,2 млрд человек. Но 1 апреля 1964 г. в Бразилии произошел военный переворот, и страна стала сползать в жесточайшую нищету. Социально-экономические процессы, происходящие в этой стране, описаны в прекрасных романах Ж. Амаду “Капитаны песков”, “Габриела”, “Пот”, “Мертвое море” и др. Он, в частности, писал:

“У нас в Бразилии огромная масса неграмотных, поставленных за рамки... культуры, не имеющих материальных возможностей учиться...”²⁸.

Жоржи Амаду, ныне покойный, потрясающе правдиво описывает жуткую нищету нижних ступенек социальной лестницы Бразилии конца XX в., страны, где совмещены сфера власти, права и экономики. Государству должны подчиняться все – экономика, наука и образование, право, индивидуальные свободы и т. д. Главное – это “стабильность”. Но лекарством против нарушителей “стабильности” являются репрессии. Но такая защита “стабильности” и “супербезопасности” несла в себе “мощный разрушительный заряд, исключающий в принципе любое подлинное развитие, осуществляющееся через противоречия, конфликты и борьбу альтернативных мнений”²⁹.

Итак, в Бразилии к концу XX в. сложился симбиоз военно-бюрократической верхушки с крупными предпринимателями, поглощающий бюджетные средства и средства внешнего финансирования на покрытие всевозрастающих непроизводительных расходов.

О том, что у России и Бразилии есть совместные интересы в сфере геоэкономики, финансов, высоких технологий подтвердил визит премьер-министра РФ М. Фрадкова в апреле 2006 г. Интересы двух стран затрагивают нефтегазовую, космическую сферу, информационные технологии, а также область военно-технического сотрудничества. “Прекрасным примером реализации межгосударственных соглашений является отправка на МКС бразильского космонавта на российском носителе”, – сказал глава Правительства РФ.

В 2005 г. товарооборот России и Бразилии составил 3,5 млрд. долл. Для двух стран людской потенциал которых составляет почти 330 млн человек, – это капля в море. Поэтому М. Фрадков предложил к 2010 г. увеличить его втрое. Он особо подчеркнул, что геоэкономика оказывает большое влияние на геополитику, и если мы /c. 477/ не сумеем расширить бизнес – контакты, то упустим политический момент.

Во время поездки в Бразилию речь шла о строительстве транснационального газопровода Аргентина – Бразилия–Венесуэла. Проект оценивается в 17–20 млрд долл. Кроме того, бразильская энергетика требует значительной модернизации, и опыт российских специалистов здесь будет востребован, как и инвестиции. Уровень развития энергетики в России и Бразилии позволяет говорить о перспективах реализации совместных проектов в третьих странах. Специалисты обеих стран в состоянии выполнять технологические проекты на уровне, претендующем на мировое лидерство. М. Фрадков отметил: “Здесь есть место для поставок турбин и генераторов для будущей ГЭС в Латинской Америке, имеются возможности для совместного строительства угольных электростанций, а также взаимодействия в области добычи угля в России”³⁰.

Подводя итоги визита в Бразилию премьер-министр РФ подчеркнул, что между Россией и Бразилией формируется “технологический альянс”, спектр тем которого начинается от энергетики, в том числе атомной, и уходит в космос, распространяется на авиастроение и даже на сельское хозяйство. Таким образом, уровень геополитического сотрудничества России со странами Латинской Америки зависит от успехов экономического сотрудничества.

Солидный политический и экономический вес в Латинской Америке имеет Аргентина. В начале апреля 2006 года туда приезжал премьер-министр М. Фрадков. Как писали аргентинские газеты, “это первый визит российского премьер-министра в Аргентину за всю историю наших взаимоотношений”. Источник отметил, что товарооборот между нашими странами в 2005 г. составил всего 700 млн долл., при этом объем российского экспорта равен 72 млн долл., тогда как объем импорта из Аргентины – 620 млн долл.

В ходе переговоров стороны пришли к выводу, что российские компании могут поставлять в Аргентину энергетическое оборудование для гидро- и теплоэлектростанций, автомобили ГАЗ и КамАЗ. Мы также готовы к кооперации с аргентинскими фирмами создавать сборочные производства российских автомобилей и дорожной техники. Кроме того, Россия готова поставлять в Аргентину сельскохозяйственную технику.

Российский премьер не исключил, что вслед за бразильцем на международную космическую станцию может полететь аргентинский космонавт. Аргентинские специалисты и бизнесмены очень заинтересованы в развитии сотрудничества в высоких технологиях. /c. 478/

Россия, в свою очередь, может позаимствовать из опыта этой страны в управлении экономической сферой. Так, в 2001 г. Аргентина объявила дефолт и отложила выплаты Международному валютному фонду (читай: США), а уже в 2005 г. рост ВВП этой страны составил 9,1%. В 2005 г. Аргентина заняла третье место в мире по поставкам на мировой рынок мяса (вслед за Бразилией и Австралией). Объем поставок увеличился на 40% и оценивается в 1,4 млрд долл. По данным российского института конъюнктуры аграрного рынка, в 2005 г. Аргентина поставила в Россию 183 тыс. т говядины, что составляет около 1/3 импорта в нашу страну³¹.

Укрепляются связи России с Венесуэлой. Начало им положило письмо от 22 марта 1856 г. президента Венесуэлы Хосе Тадео Монагаса императору России Александру II, в котором высказывалось пожелание открыть взаимные торговые и дружественные отношения³². Наиболее полными отношения наших стран были с 1975 по 1991 г., когда действовало известное соглашение о сотрудничестве между СССР, Венесуэлой и Кубой о поставках нефти. В 1996 г. в Венесуэлу нанес визит министр иностранных дел России Е. Примаков. Он вывел двустороннее сотрудничество на качественно новый уровень. Подтверждение этому – возобновление деятельности нефтяного четырехугольника Россия – Венесуэла – Куба – Европа. Венесуэла вновь поставляет нефть на Кубу, а Россия – в Европу. Такая координация поставок нефти и газа в начале XXI в., когда усилилось противоборство стран “золотого миллиарда” и ОПЕК, имеет большое экономическое и геополитическое значение.

15.6. Начало новой эры

На фоне событий, происходящий в Ираке, в Афганистане, в других странах Ближнего и Среднего Востока, а также нагнетания страстей вокруг иранской ядерной программы Латинская Америка может показаться относительно спокойным регионом планеты. Начиная с 1920-х гг. Латинская Америка была вассалом Вашингтона, беспрекословно поставляя могучему соседу энергоносители, концентраты различных руд, плоды своего рабского труда на плантациях. Высокомерный и надменный северный сосед почти два века называл, например, страны Центральной Америки “банановыми республиками”. Но в конце XX в. многие ведущие латиноамериканские государства перешли к поиску новых путей развития. Вслед за Венесуэлой, народ которой в 1998 г. избрал полковника Уго Чавеса своим /c. 479/ президентом, в Бразилии, Аргентине, Эквадоре, Уругвае в конце 1990-х гг., в Боливии и Чили в 2006 г. к власти пришли правительства, которые с разной степенью радикализма отстаивают свои национальные интересы. Они отказываются от американской представительной демократии, свободного рынка, неолебиральной модели экономики.

В разных странах отказ от назойливых рекомендаций американских политиков и экономистов идет в различных формах, и этим подается пример Мексике и Перу. В понимании лидеров Венесуэлы и Боливии рынок – это не идол, которому нужно постоянно приносить жертвы, а средство для повышения благосостояния наибольшего числа граждан страны. За последние пять лет ежегодный прирост ВВП в регионе составляет 5–6% тем не менее, в большинстве стран континента не могут решить накопившиеся социальные проблемы. Отсюда и настроение граждан региона: изучение общественного мнения показывает, что около 60% латиноамериканцев не довольны тем, как функционирует представительная демократия в их странах³³.

За шесть лет третьего тысячелетия правительства многих стран региона сопротивлялись диктату США. Организованное сопротивление значительно расшатало основы “здания эксплуатации”, возведенного здесь с 1823 г. США. Почти 20 лет народ Колумбии борется против Янки с оружием в руках. Колумбия – единственная страна Латинской Америки, где и сегодня действуют вооруженные формирования леворадикального толка. Только в 1985–1999 гг. было зарегистрировано 14 тыс. столкновений между повстанцами и правительственными войсками. Если в конце прошлого столетия колумбийское противоборство эксперты отнесли к категории конфликтов малой интенсивности, то к началу XXI в. оно по количеству жертв (в 2002 г. свыше 1000 человек) было включено в разряд крупных конфликтов³⁴.

Первой решительный шаг влево сделала Венесуэла – отнюдь не самая бедная страна в регионе: пятый по ранжиру экспортер нефти в мире. Народ Венесуэлы предпочел видеть в кресле президента не проамерикански настроенного прагматика, а харизматического лидера – У. Чавеса. Наступил период “индейского ренессанса”, затронувший в 2004–2005 гг. государства так называемого “Андского пояса”, где индейцы составляют большой процент населения (Боливия – 63%, Эквадор – 65%, Перу – 60%)³⁵. /c. 480/

Такую резкую подвижку влево можно объяснять с разных позиций. Но мы вправе предположить, что наиболее верный ответ дал президент Боливии Э. Моралес, первый президент-индеец (не имеющий даже высшего образования), который сказал, что раньше индейцы никогда не рассматривались как уважаемые люди и никогда не имели возможности участвовать в политической и экономической жизни страны как равноправные граждане³⁶. Харизматический лидер Э. Моралес смог поднять национальное самосознание народа и, используя минимальные финансовые ресурсы, победить в борьбе с такими кандидатами, как латифундист, банкир, владелец шахт и т. д. Моралес воплощает в жизнь данные народу обещания: национализированы природные ресурсы, прежде всего нефть и газ, земля отдана тем, кто ее обрабатывает.

1 мая 2006 г. президент Боливии Э. Моралес предложил 30 иностранным компаниям, включая американские, английские, французские, испанские, вернуть народу Боливии его достояние – нефть и газ³⁷.

Но наиболее активное противодействие (после Кубы) оказывает Вашингтону Венесуэла. Ее президент У. Чавес закупил в России штурмовые вертолеты, заявил о готовности приобрести новейшие самолеты СУ-35, а американские F-16 продать Ирану. Кроме того, следом за штурмовыми вертолетами “Венесуэла ждет из Москвы сотню тысяч “Калашниковых”³⁸.

Как видим, США – самая могущественная в мире страна, как любят говорить американские президенты, теряет, казалось бы, самую прочную опору – Латинскую Америку.

Сдвиг Латинской Америки влево означат мощное общественное неприятие и вызов капиталистической неолибиральной политике. Первой женщиной-президентом в этом регионе стала социалист М. Бачилет в Чили. Все правительства левого фланга имеют одно общее основание: приход к власти в результате мощного подъема антинеолиберальных настроений, антиглобализма. Они победили, потому что шли на выборы под лозунгом социальной и экономической справедливости. И сейчас президенты стран Латинской Америки решают во многом схожую задачу: создать соответствующее общегосударственное политическое движение, которое бы объединило все фракции, сформировало революционную политическую партию.

В Латинской Америке все чаще звучит призыв создания многополярного мира. Эту идею активно поддерживает Колумбия, которая /c. 481/ пригласила Россию вступить в международную группу государств – “друзей Колумбии” (в нее уже входят Испания, Венесуэла, Мексика и Коста-Рика).

В 1980–1990 гг. Чили, Бразилия, Аргентина, Перу влезли в огромные долги. У бразильских и аргентинских правителей хватило смелости (в Аргентине – после дефолта 2001 г.) отказаться от уплаты долгов и процентов, что вызвало негодование Вашингтона и его нажим на лидеров этих стран. После долгих и мучительных переговоров Вашингтон и Буэнос-Айрес нашли паллиативные решения.

Некоторые государства континента стоят перед опасностью маргинализации в формирующемся мире мегаблоков. Россия и юг американского континента в геостратегическом плане оказываются вне трех полюсов экономического, политического и иного развития: североамериканского, западноевропейского и тихоокеанского (наиболее динамичного полюса).

Другой фактор, который объективно сближает интересы РФ и государств Латинской Америки, – незаинтересованность в однополюсном миропорядке, потребность в механизмах сдерживания гегемонистских устремлений в геополитике США. Лидеры стран континента накопили в этом отношении некоторый опыт и все чаще приходят к выводу о необходимости создания общего латиноамериканского фронта борьбы против северного соседа. Например, в мае 1996 г. “Группа Рио” (14 наиболее влиятельных государств континента) выступила с резким осуждением закона Хэлмса – Бертона от 12 марта 1996 г., ужесточающего торгово-экономическую блокаду Кубы. “Группа Рио” рекомендовала Межамериканскому юридическому комитету, а также Международному суду в Гааге дать этому закону правовую оценку.

Со странами Латинской Америки Россию сближают следующие факторы:

• сходная ситуация стран-должников;

• усиливающаяся конкуренция на рынках товаров и услуг;

• близость подходов к проблемам международной безопасности, укрепления режима нераспространения ядерного оружия, урегулирования региональных и межгосударственных конфликтов.

Одной из форм диалога России со странами Латинской Америки стали контакты с Организацией американских государств (ОАГ). Эта организация постоянно усиливает свое влияние в процессах политической и экономической интеграции в западном полушарии. Поэтому статус постоянного наблюдателя в ней, который РФ приобрела в 1992 г., расширяет возможности российского сотрудничества с регионом на многосторонней основе, хотя Вашингтон делает все /c. 482/ от него зависящее, чтобы эти возможности ограничить. Почти полувековой опыт работы ОАГ при наличии доброй воли лидеров РФ и ближнего зарубежья, может вполне пригодиться для организации деятельности СНГ.

Продуктивным может оказаться сотрудничество России с двумя такими крупными экономическими объединениями, как НАФТА и МЕРКОСУР.

НАФТА – Североамериканская ассоциация свободной торговли создана в 1992 г. В нее вошли США, Канада и Мексика. Предполагалось, что к 2005 г. в нее войдут все страны континента от Аляски до Огненной Земли, но слишком “разные весовые категории” оказались у стран–участниц проекта, и создание самого большого общего рынка застопорилось. Об этом говорилось на встрече лидеров американского континента в начале XXI в. в Ванкувере. И все же можно полагать, что влияние НАФТА на расстановку сил в мировой геополитике (прежде всего через экономику) будет возрастать.

МЕРКОСУР создана в 1991 г. Первоначально в нее вошли Бразилия, Аргентина, Парагвай и Уругвай. Присоединение к группе в 1996 г. Чили значительно изменило ее геополитический облик: она вышла в Тихоокеанский регион, возросли ее политические и экономические возможности, потенциал противостояния мегабло-кам. В перспективе МЕРКОСУР и союз России, Белоруссии и Казахстана могут объединить усилия для совместного противостояния на севере континента и в Тихоокеанском бассейне.

Пока что Российская Федерация и латиноамериканские государства находятся вне интеграционных процессов в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Их стремление активно войти в АТР может стать хорошей основой для взаимной поддержки, совместных действий. Для этого предприняты некоторые ходы: Россия, Мексика, Чили и Перу являются членами Совета Тихоокеанского экономического сотрудничества. Совет объединяет представителей правительственных, научных и деловых кругов и может служить хорошим инструментом для разработки и реализации совместных проектов. Кроме того, Мексика и Чили как члены Ассоциации азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) заняли нейтральную позицию при вступлении России в эту организацию свободной торговли и инвестиций.

Для России большая возможность сотрудничества открывается в сфере высоких технологий: в Латинской Америке есть немало покупателей российских технологий, и особенно из сферы ВПК, в частности вооружений. Можно полагать, что именно это встретит наибольшее сопротивление со стороны США. Но южноамериканцы хорошо подстраховали эту программу. Закупки военных технологий /c. 483/ финансирует Межамериканский банк развития (МАБР) – второй по величине международный банк с уставным капиталом 34 млрд долл. Он спонсирует ассоциацию “Программа Боливар”, занимающуюся покупкой тонких технологий.

Военная техника – одна из немногих на сегодняшний день высококонкурентноспособных статей российского экспорта. Спрос на нее в регионе, особенно в Бразилии, Перу, Колумбии, Венесуэле очень велик. Армии этих стран активно реформируются, технически переоснащаются. Значит, это начало цепной реакции, стимул для военных реформ в других странах континента. Так, карабин “Сайга-12С ЭХР-01” и автоматы Калашникова покупаются в Бразилии, Чили, Венесуэле, Доминиканской Республике. Карабин “Сайга” не имеет аналогов в мире. Приобрести его хотят не только эти страны, но и Франция, Швеция, Германия³⁹.

Пока же объем торговли РФ со странами Латинской Америки сравнительно невелик – около 1% общего внешнеторгового оборота. Наибольший удельный вес приходится на торговлю с Кубой. В российско-кубинских отношениях сейчас преобладает прагматическое начало. Гавана больше учитывает геополитические интересы России, чем Москва кубинские. Тем не менее поддержка Россией Кубы в перспективе дает большой шанс приема Острова Свободы в НАФТА. Два других члена этой Ассоциации – Канада и Мексика – занимают первое и второе места по объему инвестиций в экономику Кубы. Таким образом, Куба может рассматриваться Россией как надежный торговый партнер с большими возможностями и как мост (ворота) на север и юг западного полушария.

Хорошие перспективы укрепления всесторонних связей имеются у России с Мексикой, особенно в области газовой и горнодобывающей промышленности, энергетики и транспорта, в аэрокосмической сфере. Таким образом объем внешней торговли России с государствами Латинской Америки может составить 7–10% российского экспорта.

Несмотря на противодействие США, авторитет и влияние России в Латинской Америке с конца XX в. постоянно растет. Подтверждением тому может служить Всемирный конгресс латиноамериканистов и карибологов (ФИЕАЛК), что впервые за последние 23 года прошел в Москве в конце июня 2001 г. На него приехало рекордное число участников – около 1,5 тыс. человек из 53 стран. В рамках конгресса прошел Деловой форум Россия–Латинская Америка, в котором приняли участие около 200 бизнесменов из России и примерно 100 – из Латинской Америки. На Деловом форуме констатировалось, что торговый потенциал у России и стран Латинской Америки есть. /c. 484/

Поддерживает торговые отношения с эквадорскими и колумбийскими фирмами такое крупное российское объединение, как “Автоваз”, Владимирский тракторный завод поставляет детали для сборки в Венесуэлу. Но для улучшения отношений необходимо наладить прямые контакты – через Тихий океан, а не через Атлантику, как это делается сейчас. Наиболее перспективными странами в налаживании прямых торгово-экономических связей является Бразилия, Чили, Перу, Венесуэла, Боливия, Аргентина и Мексика. Сейчас Чили – страна со стабильно развивающейся экономикой, имеющей такие ключевые отрасли, как горнорудная, сельскохозяйственная и рыболовная. Перу заинтересована в развитии судоходства, рыболовства и горнорудной промышленности. Но крупнейшим партнером России в Тихоокеанском бассейне в перспективе может стать Мексика. Она готова к сотрудничеству в нефтяной, в газовой промышленности и сельском хозяйстве.

Сотрудничество России со странами Латинской Америки может стать гораздо шире, вобрав в себя вопросы культуры, экологии, образования, науки и т. д. Проблема налаживания такого сотрудничества приобретает особую актуальность, что доказали встречи в рамках АТЭС в Мехико и Сантьяго. Кроме того, как мы уже говорили, многие страны континента повернули влево, выйдя из под влияния США, поэтому укрепление связей с Россией для них – объективная необходимость.

Итак, очевидно, что геополитические контакты России с южноамериканскими странами идут “вглубь”, переходят на уровень регионов. Тем не менее большая роль в реализации проекта усиления связей с африканскими и латиноамериканскими государствами принадлежит государственным органам, которые, исходя прежде всего из геостратегических интересов России, должны подготовить федеральную программу развития связей с этими континентами. Тогда нынешние ростки сотрудничества дадут в XXI в. весомые плоды: не позволят США и их сателлитам сохранить и укрепить нынешний монополярный мир.

Контрольные вопросы

1. В чем выражается глобальное противостояние Севера и Юга?

2. Какие глобальные экономические, политические и социальные проблемы характерны для африканских стран в XXI в.?

3. Как США претворили в жизнь доктрину Монро в отношении стран Латинской Америки?

4. Какие процессы характеризуют изменения в геополитическом положении стран Латинской Америки в начале XXI в.?

/c. 485/