Кудинов О.П., Шипилов Г.А._Диалектика выборов_Основные итоги выборов глав исполнительной власти субъектов Российской Федерации

В 1996 году состоялось в общей сложности 53 избирательных кампании по выборам глав исполнительной власти субъектов Российской Федерации. Одна кампания прошла весной (выборы президента Татарстана), две кампании летом (выборы мэров Москвы и Санкт-Петербурга). Основная же часть выборных кампаний состоялась в осенне-зимний период 1996 года, хотя некоторые из них завершились уже в 1997 году.

30 руководителей избраны в первом туре, в 19 субъектах – при повторном голосовании, в трех – результаты были оспорены либо признаны недействительными.

Из 51 главы (считая Чечню) 25 избраны повторно. Семь новых глав до избрания были депутатами Госдумы, 5 – председателями законодательного собрания, 5 – работали в органах государственной власти, 6 человек представляют директорский корпус. Еще один интересный факт – участие в избирательных кампаниях приняли лишь четыре женщины, а выиграла лишь одна из них – Валентина Броневич в Корякском автономном округе.

В этих кампаниях приняло участие около 250 кандидатов. В среднем на одно место претендовало примерно 4,6 кандидата. Таким образом интенсивность выдвижения оказалась ниже, чем на парламентских выборах 1995 года, хотя конкуренция была достаточно высока. Количество выдвинутых кандидатов существенно различалось между регионами.

В 18 регионах выдвигался минимум кандидатов – два или три. В 19 регионах интенсивность выдвижения составила 4-5 кандидатов. В 17 регионах за место главы администрации боролось шесть и более претендентов. Рекорд был поставлен в Санкт-Петербурге и Чечне – по 14 кандидатов, в Краснодарском крае – 11, в Челябинской и Брянской областях – 9 кандидатов, Мурманской области – 8 кандидатов. Отметим, что предварительные прогнозы по количеству претендентов намного превышали окончательные реалии. Так, к примеру, первоначально заявляли о готовности баллотироваться в губернаторы Краснодарского края 18 человек, в ряде других регионах претендентов было не намного меньше.

Основным итогом данной политической кампании стало [c.201] существенное обновление российской региональной элиты – в 26 регионах Российской Федерации к власти пришли новые люди.

Смена глав исполнительной власти произошла в Санкт-Петербурге,. Ленинградской, Кировской, Курской, Псковской, Калужской, Курганской, Брянской. Воронежской, Владимирской, Челябинской, Рязанской, Костромской, Калининградской, Магаданской, Мурманской, Волгоградской областях, Ставропольском, Краснодарском и Алтайском краях, Корякском, Усть-Ордынском и Ненецком автономных округах, республиках Хакасия и Марий-Эл, Чеченской республике.

В Амурской области, Агинском Бурятском и Эвенкийском автономных округах разгорелись серьезные конфликты по результатам голосования. В итоге окончание выборов здесь перенесено на более поздние сроки.

Если учесть, что еще трое новых руководителей выиграли выборы в своих регионах в декабре 1995 года, то можно говорить о существенном обновлении губернаторского корпуса России. С учетом того, что шестеро победителей выборов в 1996 году со стороны партии власти были назначены президентом на эти посты только в 1996 году – общее количество новых региональных лидеров увеличилось до 35 человек.

Напряженность борьбы регулировалась и местным законодательством. Во многих местных избирательных законах действовали нормы, ограничивающие выдвижение кандидатов по различным основаниям, например, знанию языка титульной нации (Адыгея, Марий-Эл, другие национальные республики), минимальному возрасту Марий-Эл, Ханты-Мансийский АО, Амурская область, Вологодская область и другие), максимальному возрасту (Сахалинская область, Краснодарский край. Ставропольский край. Волгоградская область и др.), длительности проживания на данной территории (в большинстве регионов).

В некоторых регионах действовали жесткие ограничения при сборе подписей. Например, норма 2% от числа избирателей и ограничения на количество подписей, собранных в одном районе или городе (Ростовская область, Саратовская область, Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский АО, Еврейская АО и др.).

В результате на предварительном этапе произошел серьезный отсев претендентов, в частности, в Саратовской и Ростовской областях. Здесь власти изначально поставили электоральный процесс под свой контроль и не собирались допускать до выборов лишних конкурентов.

Подобная же ситуация возникала и в других регионах. Там, где [c.202] исполнительная власть заранее позаботилась о создании благоприятной законодательной базы для выборов, большого числа кандидатов на посты глав администраций не наблюдалось.

В тех же субъектах Федерации, где правила сбора подписей были либеральными, регистрировалось очень много кандидатов, даже несмотря на присутствие в списке явных лидеров (Краснодарский край. Челябинская область. Мурманская область).

В отдельных регионах сильные руководители умело обходили даже такую базовую законодательную норму, как недопущение безальтернативных выборов (Республика Калмыкия, Республика Кабардино-Балкария, Республика Татарстан, Курганская область).

При этом сильные руководители умело использовали законодательство для блокирования выдвижения нежелательных кандидатов (Адыгея), слабые же не сумели это сделать, т.к. более упорные претенденты от оппозиции сумели доказать несоответствие региональных норм российскому законодательству (Курская область, Республика Марий-Эл, Хакасия и др.).

В большинстве регионов действующие главы администрации выставляли на выборах подставных кандидатов, которые регистрировались и собирали подписи при поддержке администрации для того, чтобы в случае снятия кандидатур конкурентов губернатор не остался в одиночестве и выборы таким образом не были отменены. Эту традицию открыли выборы мэра Москвы, губернатора Саратовской области, затем подобная практика получила распространение в большинстве региональных избирательных кампаний.

Исследование структуры корпуса претендентов показывает, что большое число соискателей относится к числу независимых предпринимателей и хозяйственников. Многие из претендентов были засвечены прессой как представители мафиозных кланов. Обладая финансовыми ресурсами, такие кандидаты без особых проблем собирали подписи и регистрировались, но на большее их обычно не хватало, и выборы они проваливали. Честолюбивый предприниматель стал неотъемлемым элементом любой российской избирательной кампании. Не стали исключением и губернаторские выборы. Однако победы добились немногие – В. Бутов в Ненецком АО, а также хозяйственники с предпринимательским уклоном – Л. Горбенко в Калининградской области и В. Цветков в Магаданской. Все прочие проиграли, не составив серьезной конкуренции губернаторам и кандидатам от левой оппозиции.

Другую большую группу кандидатов составляли представители политических партий и движений, имеющих сильные позиции в том или ином регионе. При этом состав таких кандидатов был [c.203] достаточно разнообразен: от действующих и бывших депутатов местных представительных органов власти, хозяйственных руководителей, представителей интеллигенции до безработных.

Наиболее сильными кандидатами, кроме действующих глав администрации, оказались крупные региональные руководители исполнительной власти, промышленных предприятий, законодательных органов регионов, баллотирующихся при поддержке блока Народно-патриотического союза России (НПСР).

Именно эти кандидаты составили реальную конкуренцию главам администраций регионов.

Проходимость партии власти на состоявшихся выборах составила более 50 процентов. Почти с той же эффективностью около 48% выступили на выборах и претенденты от НПСР.

Если учитывать и вторичных кандидатов (поддержанных НПСР во втором туре, после поражения основного кандидата левых сил), а таких было пятеро (Л. Горбенко в Калининградской области, Е. Михайлов в Псковской области, В. Броневич в Корякском АО, В. Цветков в Магаданской области и Ю. Евдокимов в Мурманской области), то результаты партии власти и НПСР станут практически одинаковы при некотором преимуществе НПСР.

Среди вновь избранных губернаторов многие являлись на момент избрания либо в недавнем прошлом депутатами Федерального Собрания или Верховного Совета России, спикерами представительных органов власти различного уровня.

Так, семь из вновь избранных глав администраций регионов были на момент избрания депутатами Государственной думы (В. Сергеенков – Кировская область, Е. Михайлов – Псковская область, В. Цветков – Магаданская область, А.Л. Черногоров – Ставропольский край, Ю. Лодкин – Брянская область, П. Сумин – Челябинская область. А. Лебедь – Республика Хакасия), еще шесть являлись спикерами представительных органов власти (В. Сударенков – Калужская область, А. Суриков – Алтайский край, О. Богомолов – Курганская область, И. Шабанов – Воронежская область, Н.Виноградов – Владимирская область, Н. Максюта – Волгоградская область).

Еще несколько вновь избранных губернаторов в свое время также были депутатами различных законодательных органов. Так, Ю. Евдокимов (Мурманская область) в свое время был председателем областного Совета, В. Кислицин (Марий-Эл) – депутатом Совета Федерации, В. Шершунов (Костромская область) – заместителем председателя облсовета, А. Руцкой (Курская область) – депутатом Верховного Совета России, некоторые другие новые руководители [c.204] избирались в областные и городские законодательные органы власти. Большинство из новых глав администрации этой группы в момент избрания занимали крупные руководящие посты в промышленности, бизнесе или административных органах власти. Исключением здесь, пожалуй, является А. Руцкой, чья деятельность на момент избрания была связана, в основном, с политикой.

Характерной особенностью выборов стали неудачи чисто партийных кандидатов (в данном контексте НПСР рассматривается как избирательный блок, а не политическая партия). Наиболее проходной фигурой был или губернатор, пытающийся сыграть в независимого хозяйственника, или беспартийный кандидат от левой оппозиции, опирающийся не только на структуры КПРФ, но и получивший поддержку НПСР и имеющий высокий личный авторитет в регионе.

В отличие от кандидатов, поддержанных НПСР, официальные кандидаты КПРФ на выборах выступили не слишком удачно. Члены КПРФ баллотировались в 17 регионах, а выборы выиграли только пятеро – Н. Виноградов, Ю. Лодкин, В. Лю6имов, А. Черногоров, Н. Максюта. Таким образом, проходимость “чистых” кандидатов КПРФ составила около 30 процентов Причем проиграли все баллотировавшиеся на выборах руководители региональных отделений КПРФ – А. Кругликов (Ульяновская область), В. Чертищев (Тюменская область), А. Цику (Адыгея), И. Иванов (Усть-Ордынский Бурятский АО), А. Алексеев (Якутия), В. Романов (Самарская область).

Другие партии выступили еще хуже. В 13 регионах имелись кандидаты ЛДПР, но победу одержал лишь Е. Михайлов (можно также обратить внимание на относительно успешное выступление жириновцев в Марий-Эл, Ивановской и Читинской областях). Аграрии, близкие к структурам АПР и Аграрного союза, баллотировались по меньшей мере в четырех регионах, победил только один – В. Малеев в Усть-Ордынском Бурятском АО. В нескольких регионах были кандидаты РКРП (Тюменская, Пермская, Ленинградская области), но все они, выступив очень слабо, проиграли.

Во многих регионах своих кандидатов выставляли КРО и организация А. Ле6едя “Честь и Родина”. Оценивать эффективность выдвижения кандидатов от Лебедя сложно, поскольку сам генерал в ходе избирательной кампании менял отношение к некоторым своим сторонникам. Есть даже случаи, когда позиции КРО и А. Ле6едя расходились (Ставропольский край, где А.Ле6едь поддержал бывшего губернатора П. Марченко, а Д. Рогозин – коммуниста А. Черногорова). К числу безусловных побед можно отнести только выигрыш его брата в Хакасия, кроме того в Мурманской области [c.205] победил Ю. Евдокимов, который из всех политических организаций был ближе всего к КРО. Очень часто близкие к А.Ле6еддю организации поддерживали тех же кандидатов, что и КПРФ. Поэтому некоторые победители из числа “народных патриотов” могут считаться кандидатами Лебедя и КРО – на паях с КПРФ (В. Кислицын, В. Шершунов, П. Сумин и др.).

Отсюда можно сделать вывод, что в современной политической ситуации большинство сильных лидеров не стремятся входить в какую-либо партию, предпочитая опираться на поддержку широкой политической коалиции, но не связывая себя конкретными партийными обязательствами. Из 16 “законных” и 5 “вторичных” выдвиженцев НПСР, выигравших выборы, лишь 6 состоят в партиях (пятеро членов КПРФ и один – лидер “Державы”).

Зато из проигравших выдвиженцев НПСР большинство – члены КПРФ, и многие из них возглавляли региональные организации партии.

Представители демократической оппозиции, также как и “раскольники” из состава левых сил и партии власти, выступили крайне слабо.

Итоги губернаторских выборов оголи тестом ни популярность наиболее известных политиков соответствующих регионов. В первую очередь, выборы были тестом для действующих глав администраций, и половина из них этого тестирования не выдержала. Произошло совершенно четкое расслоение губернаторского корпуса на абсолютных лидеров, относительно популярных, относительно непопулярных глав администраций и непопулярных руководителей. Последние в большинстве случаев выборы проиграли.

Самыми непопулярными оказались такие уже бывшие главы администраций, как Н. Егоров в Краснодарском крае, А. Соболев в Курганской области, В. Соловьев в Челябинской, А Десятников в Кировской, В. Шутеев в Курской, а также президент Марий-Эл В. Зотин и председатель правительства Хакасии Е. Смирнов. Все эти политики не набрали на выборах и 20% голосов, а Н. Егоров на выборах 22 декабря не дотянул даже до 5%.

Отметим, что для большинства из этих политиков результаты голосования оказались совершенно неожиданными. Многие из них накануне голосования были уверены (судя по их выступлениям и тактике проведения кампании) в своей победе.

В следующую группу относительно непопулярных глав можно отнести руководителей, набравших от 20 до 40% голосов. По мнению ряда экспертов, 25-30% – это тот порог, который может обеспечить себе действующая власть с помощью своих [c.206] организационно-административных и финансовых ресурсов, почти что вне зависимости от личности губернатора (бывшие главы из первой группы непопулярных не сумели этого сделать, показав свою не только политическую, но и управленческую беспомощность).

С показателями в 20-30% прошли через выборы Ю. Власов во Владимирской области. А. Семернев в Брянской, С. Леушкин в Корякском АО, А. Батагаев в Усть-Ордынском Бурятском АО, ряд других бывших лидеров регионов. Таким образом, группа непопулярных глав администраций оказалась по итогам выборов весьма большой. Выявились кадровые промахи федерального центра и неумение многих руководителей вести жесткую избирательную борьбу.

К промежуточной группе между относительно популярными и относительно непопулярными руководителями можно, по-видимому, отнести всех губернаторов. вышедших во второй тур. В эту группу можно включить В. Арбузова (Кострома), который едва преодолел тридцатипроцентный барьер во втором туре. Здесь оказались также А. Беляков – Ленинградская область, Ю. Маточкин – Калининградская область, Е. Комаров – Мурманская область, В. Туманов – Псковская область. И. Ивлев – Рязанская область, И. Ша6унин – Волгоградская область, П. Марченко – Ставропольский край и др., набравшие в первом туре от 30 до 40% голосов. Сюда же надо зачислить всех глав, выигравших выборы независимо от результата: читинского губернатора Р. Гениатулина, выигравшего в первом туре с результатом 31% голосов, И. Фархутдинова (Сахалинская область) и В. Малеева (Усть-Ордынский Бурятский АО), где также как и в Читинской области, использовалась однотуровая система и выигравшие не дотянули до 40% голосов.

К третьей группе относительно популярных губернаторов можно отнести тех, кто набрал от 40 до 60% голосов и одержал победу в первом туре. Сюда можно отнести, например, Ю. Горячева (Ульяновская область), А Джаримова (Республика Адыгея), Л. Рокецкого (Тюменская область) и других.

В группу абсолютных лидеров вошли следующие главы административной власти, избранные на следующий срок: В. Коков (республика Кабардино-Балкария), набравший почти 100% голосов избирателей, а также М. Шаймиев (Татарстан), К. Илюмжинов (Калмыкия), Ю. Лужков (Москва), Д.. Аяцков (Саратовская область), В. Позгалев (Вологодская область), получившие от 80 до 90% голосов, В. Ишаев (Хабаровский край), Н. Волков (Еврейская АО), А. Филипенко (Ханты-Мансийский АО), набравшие от 70 до 80% голосов. а также В. Чуб (Ростовская область), Ю. Неелов (Тюменская область), К.Титов (Самарская область), Г. Неделин (Таймырский [c.207] Долгано-Ненецкий АО), А. Назаров (Чукотский АО), М. Ннколаев (Республика Саха), а также выигравший во втором туре – В. Бирюков (Камчатская область), Г. Игумнов (Пермская область). Все эти действующие губернаторы получили от 60 до 70% голосов.

Показатели, с которыми выигрывали на выборах главы администраций и их основные соперники, наглядно демонстрируют, что оппозиции победа доставалась намного тяжелее. Это неудивительно, учитывая неравенство в объеме ресурсов, вбрасываемых в избирательную кампанию. Например, объем материально-финансовых ресурсов нередко различался на несколько порядков. Поэтому за исключением редких случаев оппозиция буквально вырывала победу.

Лишь А. Руцкой (Курская область), Н. Кондратенко (Краснодарский край) и А. Ле6едь выиграли с явным преимуществом. Большинство выигравших новых глав показали результат от 40 до 60% голосов избирателей.

Таким образом, губернаторский корпус России на этих выборах, по нашим подсчетам, довольно четко расслаивался на группу абсолютных лидеров, получивших более 60% голосов (17 человек), и группу непопулярных руководителей, за которых голосовало не более 40% избирателей (19 человек). Промежуточная прослойка условно популярных губернаторов состоит из 17 человек. Из них семеро получили более 40% голосов только во втором туре и приблизились тем самым к группе непопулярных. Безусловно, что недостаточная поддержка избранных руководителей регионов избирателями может серьезно осложнить вход во власть губернатору любой политической ориентации.

Отметим, что все эти границы достаточно условны. Например, для многих представителей власти роковой оказалась дата 20 октября, когда проходили выборы во многих регионах. Накануне этой даты было объявлено об освобождении со всех постов генерала А. Лебедя. В тех регионах, где его популярность была велика, многие действующие губернаторы попали под вал протестного голосования. По мнению большого числа экспертов, именно это событие стоило своих постов Ю. Маточкину (алининградская область). В. Туманову (Псковская область). В. Михайлову (Магаданская область), возможно, П. Марченко (Ставропольский край) и О. Савченко (Калужская область), а также резко ухудшило результаты ряда других губернаторов.

Основным итогом избирательных кампаний 1996 года стало существенное обновление российской региональной элиты. Более чем в трети российских регионов с осени 1995 года к руководству [c.208] пришли новые люди. Сильно изменилось политическое лицо губернаторского корпуса. Более 20 человек из обновленного состава было поддержано на выборах левыми силами (НПСР и КПРФ, АПР).

Впервые в истории постсоветской России в этой группе крупных государственных чиновников появились жесткие оппозиционеры с левыми и национал-патриотическими убеждениями. Таких губернаторов, по нашим подсчетам, 9 человек. Левым кандидатам удалось выиграть в ряде крупных регионов: Краснодарском и Ставропольском краях, Волгоградской и Челябинской областях. Прочих оппозиционеров можно условно отнести к политикам умеренного и нейтрального типа, в большей степени готовых к самостоятельному и прагматичному сотрудничеству с федеральной исполнительной властью.

Большому количеству остальных избранных губернаторов также не чужды левые лозунги. Это высвечивает тот факт, что левоцентристские идеологические доктрины все больше проявляются не только в настроениях масс, но и в ориентациях губернаторского корпуса.

Колее трети губернаторов – новые люди в региональной власти, многие из них еще не обладают достаточным профессионализмом на этом посту. Поэтому в ближайшее время не следует ожидать появления прорывных программ в этих регионах. 4-6 месяцев вновь избранные губернаторы будут разбираться со своим хозяйством, выстраивать отношения как внутри региона, так и с центром. А это значит, что реальных сдвигов в экономике регионов не ожидается. Зато, как бумеранг завышенных ожиданий жителей и невыполненных обещаний, могут возникнуть политические демарши этих новых руководителей по отношению к Москве.

По-видимому, снова начнут появляться требования о повышении самостоятельности регионов в использовании налогов, собираемых на их территории, о выравнивании статуса всех субъектов Российской Федерации, об особых правах регионов-доноров и т.д.

Однако самые серьезные изменения заключены не в тех или иных политических пристрастиях губернаторов, а в самом факте перехода от системы назначаемых региональных руководителей, полностью подотчетных центру, к институту всенародно избираемых глав субъектов Российской Федерации.

Сегодняшние губернаторы обладают достаточной легитимностью, подтвержденной всенародным избранием, и поэтому чувствуют себя свободнее в отношениях с Москвой. В нынешней ситуации это означает усиление оппозиционности губернаторского корпуса. В определенный момент главы регионов могут вновь вспомнить [c.209] призыв брать столько свободы, сколько смогут унеси. Тяжелая и по большому счету бесперспективная социально-экономическая обстановка в стране, подтверждение в ходе выборов того факта,. что ответственность за проблемы региональною социально-экономического развития избиратели склонны возлагать на местную власть, заставляет губернаторов проводить собственную социально-экономическую политику и защищаться от вмешательства Москвы. Поэтому в ближайшее время может возникнуть новый кризис взаимоотношений между центром и регионами.

Особенно актуальной такая самостоятельная позиция губернаторского корпуса может стать в преддверии новых президентских выборов.

Ведь в отсутствие Б. Ельцина единой авторитетной кандидатуры у регионов нет. Остается огромное поле для политического маневра.

Уже сейчас начинаются закулисные переговоры о возможных согласованных претендентах на пост Президента России. И слово региональной элиты становится все более весомым. Возможно и появление кандидата-регионала, выдвинутого несколькими главами субъектов Российской Федерации.

Таким образом, в итоге губернаторских выборов региональная элита может стать наиболее значимым фактором российского политического процесса, что 6удет означать усиление оппозиционности региональной элиты и появление новых требований о внесении кардинальных изменений в социально-экономическую политику страны.

Любая партия или общественное движение не может игнорировать этот процесс. Необходимо учитывать сложившиеся реалии для внесения существенных корректив в программные документы и стратегию политических действий. [c.210]